Еще раз об этикете

Японская пословица гласит: "Хито-но фури-о митэ дзибун-но фури-о наосэ" - "Соразмеряй свои поступки с действиями окружающих" (букв.: "Смотри, как ведут себя окружающие, и исправляй свое поведение". В ней выражена врожденная, издревле присущая японцам тактичность, постоянная мысль о том, как ты выглядишь в глазах окружающих, не доставляешь ли ты им неприятности или неудобства своим поведением, манерами и т. д. http://russia-japan.nm.ru/neverov1.htm



С. НЕВЕРОВ



Эта черта характера японцев отмечена уже первыми европейцами, которым довелось общаться с ними. Обратимся к свидетельству нашего соотечественника, возьмем "Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812, 1813 годах", опубликованные в 1816 году. В них говорится: "...в обхождении японцы всякого состояния чрезвычайно учтивы. Вежливость, с которой они обращаются между собою, показывает истинное просвещение сего народа... Мы никогда не видели, чтобы они бранились между собою или ссорились, хотя жили и беспрестанно находились с японцами, которые не были из лучшего состояния..." "Горячо спорить почитается у японцев за великую неблагопристойность и грубость. Мнения свои они всегда предлагают учтивым образом со многими извинениями и со знаками недоверчивости к своим собственным суждениям, а возражений никогда ни на что открыто не делают, но всегда обиняками и по большей части примерами и сравнениями..."

Почти два века минуло с той поры, но все так метко сказанное флота капитаном Головниным актуально и поучительно и для сегодняшнего путешественника по Японии.

Разумеется, этот путешественник может отметить все сказанное, но не считать обязательным для себя и даже начать посмеиваться и иронизировать по поводу поведения японцев, как это делает, например, французский писатель Жан-Пьер Шаброль в своей книге "Миллионы, миллионы японцев..." (М, 1971). У Шаброля, европейца до мозга костей, многие черты национального характера японцев, особенности быта вызывают насмешку и даже раздражение. Хотя пишет он с чувством юмора и как бы иронизирует над самим собой, в его интонациях явно ощущаются непонимание японцев и, как он сам признается, чувства "француза, растерявшегося среди странных иностранцев".

Он подтрунивает над поведением японцев на деловой встрече в вестибюле токийской гостиницы. "Оба сгибаются пополам, - пишет Шаброль, - застывают на месте и опускают головы настолько синхронно, что похоже, будто один человек репетирует поклоны перед зеркалом. Они выдерживают паузу, стоя под прямым углом, - хоть проверяй с угольником в руке! - и не шелохнутся... Потом, как бы невзначай, приподняв веко, украдкой бросают взгляд, чтобы обоим выпрямиться одновременно. При малейшем несовпадении они снова сгибаются пополам. Выдох! Вдох! - ничего себе работенка для брюшного пресса! Так и есть, просчитались на волосок - отставить! Еще небольшое усилие - ать! два! Казалось бы, пустяк, но за день, жизнь, века это накладывает отпечаток на людей, на весь народ".

Шабролю никак не удается языковой контакт с японцами. Он пишет: "Мне все труднее скрывать недовольство "интерпретациями" - это слово очаровательно двусмысленно - моей дамы-менеджера. Я никак не могу к ней привыкнуть. Не далее как вчера она меня неприятно поразила. Я спросил, как сказать по-японски "нет".

- Сейчас узнаю...

Добрых четверть часа она обсуждала этот вопрос с присутствовавшими японцами, призвала на помощь других, за которыми сходили... Ответа я так и не добился".

Его озадачивает объяснение, которое дает ему в связи с этим его друг - француз, долго проживший в Японии. "Руссо, которому я рассказал этот анекдотический случай, не выразил ни малейшего удивления.

- Существует множество способов сказать "нет" в зависимости от обстоятельств, собеседников, темы,- объяснил он.- Они вместе думали, как лучше тебе ответить, что больше всего подходит в этот момент, на этом месте..."

Неизменная вежливость японцев вызывает у Шаброля неожиданную реакцию:

"Все эти изъявления вежливости заставляют вас вторить им, ставят чужеземцев как бы в подчиненное положение, над которым подтрунивают японцы ("Эти большие белые, ха-ха!"Wink.

Мне хочется заорать: "Хватит! Нечего надо мной издеваться!".

Думается, что по сравнению с нашим современником Шабролем 180 лет тому назад Василий Михайлович Головнин проявил в понимании японцев больше объективности и мудрости, чего мы желаем и нашему читателю. Правильно воспринятые нормы общения - залог успеха вашей деятельности среди японцев.

Частично проблемы этикета уже затрагивались в предыдущих материалах нашей рубрики. В частности, говорилось и о визитных карточках, но к сказанному хотелось бы добавить еще некоторые детали, поскольку визитки стали неотъемлемой деталью делового общения в Японии. При обмене визитными карточками первым подает свою карточку младший по возрасту или должности. Подавать карточку нужно правой рукой так, чтобы получающий легко мог прочитать все обозначенное на ней. Недопустимо при этом долго отыскивать в карманах свою карточку, заставляя собеседника ждать. Нельзя, чтобы карточка был помята или запачкана. Принимать карточку следует обеими руками, тотчас же прочитать ее, а если вы затрудняетесь прочитать название фирмы или имя и фамилию, то здесь же уточнить, например: "К вам следует обращаться Яманоути Масаки-сан?" (Яманоути Масаки-сан то о-ёби ситэ ёй но дэс ка). Если карточек при себе нет, следует извиниться и устно представиться, назвав себя.

При личном знакомстве (исключая случаи общения по работе) вы подаете свою карточку, если считаете нужным продолжить знакомство и общаться в дальнейшем. При мимолетном знакомстве, например где-то в общественном месте, обмен карточками не обязателен. Если же, паче чаяния, у вас попросили карточку, то можно и уклониться от этого - конечно, не в прямой форме. Следует учитывать, что просить карточку у собеседника считается невежливым, но, будучи представленным какому-либо известному человеку, можно обратиться к нему, сказав: "Не могу ли я получить вашу карточку на память об этой встрече?" (О-мэ-ни какатта кинэн-ни о-мэиси-о итадакитай но дэс га, икага дэсё: ка).

Мужчине просить карточку у женщины недопустимо. Точно так же и женщина может обратиться с такой просьбой к мужчине только в случае деловой необходимости.

Следует отметить еще, что визитные карточки у японцев делятся на служебные, где обозначена фирма, место работы, должность и т. д., и личные, где указывается только домашний адрес и телефон (хотя может быть указано и место работы). Служебными карточками они, как правило, не пользуются в неофициальной обстановке, на встречах в тесном кругу, при застолье и т. д.

Визитные карточки деловых женщин обычно не отличаются от мужских. Неработающая женщина, домохозяйка, может иметь карточку несколько меньшего размера, иногда с цветной печатью, закругленными уголками и другими особенностями, как-то подчеркивающими личность и характер владелицы.

Немного о том, как японцы обращаются друг к другу и как следует обращаться к ним. Начнем с самого высшего уровня, хотя рядовым посетителям Японии на практике обращения на таком уровне не потребуются. К императору обращаются хэйка - "Ваше величество", к членам императорской фамилии дэнка - "Ваше высочество" (не прибавляя при этом ни имени, ни, конечно, суффикса "-сан", который, наоборот, принижал бы это обращение). Далее следует обращение какка - "Ваше превосходительство". Так можно обратиться к министру или иному высокопоставленному лицу такого же ранга. Однако к министру можно обратиться и просто словом дайдзин - "министр", прибавив к этому название ведомства: момбу-дайдзин - "господин министр просвещения", гайму-дайдзин - "господин министр иностранных дел". К человеку в ранге посла (посланника) обращаются соответственно тайси - "посол" и ко:си - "посланник" (также без добавления имени и какого-либо суффикса). Например: Тайси до: о-кангаэ дэс ка - "Что Вы думаете об этом, господин посол?" (в русском переводе целесообразно добавить слово "господин", хотя в японском в нем нет необходимости).

В научном мире, а также к писателям, людям искусства, врачам принято обращение сэнсэй - "учитель". Так, например, преподаватели вузов и школ при учениках обращаются друг к другу, называя фамилию и слово сэнсэй: Накадзима-сэнсэй и т. д. В отсутствие учеников могут обращаться по фамилии плюс суффикс "-сан": Накадзима-сан. Ученики и различные посетители, обращаясь к преподавателю, ученому, писателю, юристу, врачу, могут ограничиться только словом сэнсэй. Ученики и студенты обращаются друг к другу: девушки к юношам и юноши между собой по фамилии плюс суффикс "-кун"; юноши к девушкам и девушки между собой - по фамилии плюс суффикс "-сан".

На работе, в деловой жизни начальник обращается к секретарше или подчиненному по фамилии плюс суффикс "-кун" (или же "-сан"Wink. Подчиненные к начальнику - по фамилии плюс суффикс "-сан" или же называя должность без всяких добавлений:

Катё: - "господин начальник отделения", бутё: - "господин начальник отдела", сятё: - "господин президент (фирмы)". В русском переводе целесообразно добавлять слово "господин", хотя в японском его нет.

Конечно, ориентироваться во всем этом многообразии обращений без опыта трудно, поэтому читателю можно посоветовать универсальное обращение, которое прилично на всех уровнях (исключая самые высшие), - это фамилия плюс суффикс "-сан". При этом следует иметь в виду, что японские фамилии не склоняются.

Касаясь сферы деловой жизни, с которой читателю, возможно, придется соприкасаться, следует сказать следующее. Рассчитывая решить какой-то деловой вопрос, нужно учитывать, что в японских учреждениях и фирмах решения редко базируются на индивидуальной ответственности. Обычно это решение коллективное, заранее подробно обсужденное в рабочих группах, коллективах по принципу нэмаваси - "предварительного обкапывания корней".

Формальное подтверждение такое обсуждение может найти в документе, называемом "ринги", в котором излагаются основные положения намеченного решения и который по кругу поступает ко всем ответственным, связанным с данной проблемой лицам. Последние подтверждают свое согласие с ним, ставя на нем свою личную печать ханко. Такая печать с обозначенной иероглифами фамилией владельца имеется у каждого делового японца. Именно эта печать, а не подпись, как в европейской традиции, имеет Японии юридическую силу и ставится на банковских чеках, документах, заявлениях в официальные и государственные учреждения, где часто, особенно в банках, заранее оставляется образец этой печати инкан.

Таким образом, являясь на деловую встречу с японскими партнерами, нужно исходить из того, что у них уже имеется готовая концепция и намечено конкретное решение. В случае согласия с ним оно, как правило, быстро и результативно проводится в жизнь. Поэтому, чтобы рассчитывать на эффективность в деловых отношениях с японцами, с нашей стороны тоже требуется четкая позиция и готовность быстро выполнять принятые решения.

Нужно также помнить, что не следует являться на деловую встречу без предупреждения. Всякое деловое свидание в Японии требует обязательной предварительной договоренности письменно, по телефону и т. д.

Для понимания механизма принятия решений и порядков на японских предприятиях, в учреждениях важно уяснить такие понятия, как нэнко: дзёрэцусэй - "система назначения на должности по выслуге лет" и ею: син-коё: сэй - "система пожизненного найма", которые стали широко известны в западном мире и о которых теперь довольно часто упоминается в репортажах из Японии корреспондентов органов массовой информации, в научных докладах.

Первый принцип, хотя и учитывает, конечно, способности работника, но отдает приоритет при повышении в должности служащему, проработавшему на предприятии большее число лет. Таким образом, каждый работник может с достаточной степенью уверенности рассчитывать на занятие со временем престижной руководящей должности, что в свою очередь подкрепляется действием второго принципа - пожизненного найма. Согласно этому принципу, на большинстве крупных фирм Японии молодой работник, поступивший на работу по окончании учебного заведения, продолжает работать на той же фирме в среднем 40 лет, до достижения оговоренного в трудовом соглашении возраста, когда он увольняется, получая достаточно большое выходное пособие. Однако и на этом не прекращается его связь с родным предприятием. Ветеранов компании приглашают участвовать в культурных и спортивных мероприятиях, за ними сохраняются льготы при оплате жилья, использовании учреждений фирмы. Управленцы назначаются на должности почетных советников и т. д. Это исключает текучесть кадров и делает каждого работника большим патриотом своего предприятия, стимулирует его эффективный труд и в конечном счете развитие всего хозяйства страны в целом.

Поэтому, знакомясь с вами, деловой японец часто прежде своей фамилии и имени назовет предприятие, фирму, учреждение, где он работает, и свою должность. Эта должность и соответствии с упомянутым правилом повышения по выслуге лет стабильно и последовательно меняется от хира-сяин - "рядовой сотрудник", к какаритё - "заведующий секцией", катё: - "заведующий отделением", затем буте: - "заведующий отделом", дзю:яку - "директор" (член совета директоров). Завершением карьеры служит должность сятё: - "президент фирмы", которой, конечно, достигает не всякий.

Следует упомянуть и о таком явлении, как конэ (от англ. соnnесtion), то есть о большом значении личных связей при назначении на должность. Обычно начальник того или иного ранга старается подобрать "свою команду" из состава так называемых о:би: (англ. оld boy), то есть товарищей по учебному заведению, прежней работе и т. д.

Нужно сказать и об особенностях структуры японских профсоюзов. При системе пожизненного найма, почти исключающей миграцию кадров между предприятиями, японские профсоюзы естественным образом стали развиваться не по отраслевому профессиональному признаку в масштабе всей страны, а по предприятиям, как профсоюзы внутри каждого предприятия. При этом рост эффективности деятельности предприятия повышает доходы каждого служащего, а расширение производства увеличивает шансы каждого служащего занять более высокую должность. В итоге развитие предприятия оказывается непосредственно связанным с выгодой каждого члена профсоюза. Поэтому отношения между руководством предприятия и профсоюзом чаще всего характеризуются не столкновениями, а согласованными действиями. Например, заменяя рабочих на какой то производственной линии роботами, администрация заботится о том, чтобы трудоустроить высвобождаемых рабочих, обеспечить их переквалификацию. Эта забота и многие, многие другие "мелочи" способствуют развитию "местного патриотизма", чувства привязанности к своему предприятию. Здесь и премии, и награды за успехи в труде, и символика предприятия, гимн и заповеди его работников.

Рабочий день многих фирм начинается общим исполнением всеми служащими такого гимна, и все рабочие предприятия перед работой собираются для физической зарядки и короткой церемонии - тё:рэй, на которой обсуждается план работы на день и каждый получает четкое задание.

Дух корпоративности поддерживается и культивируется в Японии разнообразными, в том числе и внешними, атрибутами. Участникам симпозиумов, съездов, конкурсов, юбилеев, банкетов непременно прикрепляется на грудь одинаковая, красочно оформленная розетка, как бы подчеркивая их общность, хотя бы на период данного краткого мероприятия.

Общепринято общение коллег по работе во внерабочее время в барах, кафе, скромных ресторанчиках. К такому приглашению нужно быть готовым и иностранцу, имеющему деловые контакты с японским предприятием. Здесь в неофициальной обстановке как бы еще раз проверяется характер человека, его общительность и закрепляются уже установленные деловые отношения. Иной раз такое общение оказывается результативнее официальных переговоров.

Чувство локтя у служащих предприятий культивируется и в ходе организуемых на предприятиях спортивных праздников, соревнований по игре в го, напоминающей шашки, но значительно более сложной, в японские шахматы сё:ги и подвижные спортивные игры, которые рабочие и служащие успевают провести и в часовой обеденный перерыв, поскольку сам обед, как правило, прекрасно организован и не отнимает много времени.

Эта веками поддерживаемая общность времяпрепровождения и интересов сказывается и в поведении в быту, в стремлении "исправлять свое поведение в соответствии с поведением окружающих". Вы никогда не увидите японцев, близко стоящих друг к другу при разговоре, что нужно учитывать и нам в общении с японцами. Как уже упоминалось, японцы не обмениваются между собой рукопожатиями, избегают вообще касаться друг друга и предпочитают держать определенную дистанцию при разговоре.

Японцы редко приглашают друг друга, а тем более иностранца, в дом. Тем не менее иногда это возможно, и есть некоторые правила, с которыми желательно ознакомиться при общении с японской семьей, в частности при посещении японского дома.

Жилье японцев делится на ряд категорий, выбор которых зависит от материального достатка жильца. Наиболее состоятельные живут в особняках - ситэй, престижными считаются и так называемые мансён - благоустроенные квартиры в многоквартирных и многоэтажных, а часто и высотных домах со всеми удобствами. Далее идет категория апа:то - также многоквартирные дома с меньшим количеством удобств, в которых коридоры часто заменены сплошными внешними балконами, опоясывающими все здание на всех его этажах. Сравнительно мягкий климат Японии вполне допускает такую застройку. Этажность этих домов в основном от 4-5 до 9-10 этажей. Мансён и апа:то - дома европейского типа. Особняки часто смешанного стиля - японского и европейского. Малообеспеченная часть населения живет в разного рода общежитиях - сюкуся, снимает комнаты в частных домах и т. д. Довольно значительная часть людей живет в сятаку - дешевых домах предприятий, фирм, где они работают.

При всем этом многообразии жилья мечта каждого японца - собственный дом, который, как правило, обставляется в японском стиле, но при этом часто имеет 1-2 комнаты в европейском стиле. Наиболее непривычным для европейца является именно такой дом в японском стиле. Коснемся некоторых особенностей его посещения.

На воротах часто крохотного участка такого дома обычно имеется табличка с фамилией владельца - хё:сацу. Такие же таблички бывают на дверях квартир мансён и апа:то.

Согласно принятому в Японии обычаю, который, правда, постепенно отживает, считается правильным, если вы снимете ваше пальто или плащ, еще не входя в дом, на его пороге. Обувь при входе в переднюю - гэнкан полагается снять и поставить у порога каблуками к дому.

Пол в таких домах, как и в гостиницах японского типа - рёкан, выстелен плотными соломенными матами - татами, и следует садиться на положенные на этот пол специальные подушки - дзабутон, или дзабутон с прикрепленной спинкой - дзаису. При использовании такого сиденья нужно опуститься на колени и затем сесть на пятки. Это официальная поза - сэйдза. Если какой-то новый человек появился в комнате и вы здороваетесь или знакомитесь с ним, вы по правилам этикета должны сойти с дзабутон или дзаису и остаться в той же позе, но непосредственно на татами. Быть на коленях, опустившись на свои пятки, в официальной позе сэйдза, довольно утомительно для непривычного европейца, и потому по прошествии некоторого времени можно расслабиться - мужчины садятся, скрестив ноги спереди, - поза агура, а женщины, оставаясь на коленях, смещают обе ноги вбок.

Японский дом, при котором есть хотя бы небольшой садик, имеет, как правило, с одной или нескольких сторон дома выступающую в сад сравнительно узкую (1-1,5 метра) открытую веранду - энгава. Летом приятно побыть на ней, ощущая прохладу ветерка и мелодичные звуки колокольчика - фу:рин, язычок которого имеет подвеску, колеблющуюся от ветра.

Посещая японскую семью, лучше избегать обеденного времени и другого обычного для японцев времени приема пищи. Но, если вас пригласили к столу, не следует отказываться и заставлять себя уговаривать. Ни в коем случае не следует заглядывать на кухню, которая в Японии считается никак не предназначенной для постороннего глаза.

Довольно трудно определить время, когда следует попрощаться, поскольку на все ваши попытки хозяева будут реагировать уговорами побыть еще немного. Определенным сигналом времени прощания будет зеленый чай, поданный через некоторое время после выхода из-за стола. Как правило, вся семья, включая и детей, будет провожать вас у порога.

Впервые опубликовано в журнале "Проблемы Дальнего Востока", # 5, 1991 г., стр. 177-181.