Вот и поспел
Урожай конопли.
Встречай нас, деляна!
О, как предсказуемы наши поступки, детерминированные шаблонностью формальной логики и рефлекторностью ментальных телодвижений. Вот уж воистину, знаю теперь- всем богам на нас наплевать совершенно, и древним, и новым- нетривиальностью целей от нас и не пахнет, и мы тем богам не занятны и вовсе. Плачь, проповедник, неправда твоя, от первого и до последнего в талмуде псалма- всё ересь одна да придумки.
Ибо вот всем начихать на муравейник, неизменный миллионами лет- чего в нём такого? Сядьте попой поверх- будет три сотни укусов. Через тысячу лет в точности всё повторится, вариабельность- ноль. Лишь цифра укусов иная, плюс-минус десяток, да попа не та, потолще и мягче, но это не суть. Никто ж изнутри муравейника глас не возвысит, и матом в три этажа не загнёт, кочергой надругавшись над попой попутно- вот была бы потеха. Но не таков муравей, зуб даю...
Как автобус, переживший измену жены, в одночасье троллейбусом станет, обретя два рога, как душа погибшего танка с утреца вселится в боевой вертолёт, исполненный жаждою мщенья, с аллергией на ПТУРС’ы, так и человек недалёко ушёл- отбери у него одну хрень, так он тут же измыслит другую, почти что такую. Без вариантов.
Вот она, точка отсчёта. И имя ей- безысходность...
Бегство по кругу, сбор и разброс камня в три смены, без перерывов на завтрак. Некогда сесть и подумать, послав нахрен текучку, нету сил обозреть горизонт, заглянуть за него хоть немного. А всего-то и дел- забраться повыше, на холмик, али на древо влезть, да без затей хотя б просто подпрыгнуть- и горизонт станет ближе. А за ним всё не так...
Но хрен там- не прыгает юзер. Не лезет на холмик, не покоряет вершины деревьев. Не кенгуру, альпинист или белка- типа того, не сподручно. Да и некогда шибко- надо же бегать по кругу, таскать и разбрасывать камни, молод пока. Ибо потом не под силу: нога не бежит, спинка не гнётся... Здравствуй старость, седины, погост...
Боги рыдают...