Женька по имени Джордан

Корреспондент “МК” побывал у русских детей, усыновленных в Америку
В семье знаменитого американского чемпиона по гольфу Кирка Триплетта четверо детей — двое родных и двое усыновленных.
Вице-президент Национальной баскетбольной лиги США Питер Вильямс вместе с женой усыновил 14 ребятишек из разных стран, имея при этом пятерых своих.
Сегодня в Америке культ семьи и многодетности. Усыновление здесь — дело обычное. Причем чужих детей берут не только те, у кого нет своих. И люди вовсе не стараются выбрать малышей поздоровее и посимпатичнее. Скорее наоборот. Журналист “МК” убедился в этом лично, побывав в американском штате Пенсильвания. Усыновленный дважды
Свое раннее детство Женька помнит смутно. Вроде бы у него были мама и папа. Но однажды его привели в детский садик и оставили там. Не забрали домой на ночь, не забрали даже на выходные. И хотя все кругом говорили, что это не сад, а детский дом, он не понимал, что это значит. Каждый вечер стоял возле двери и ждал, что мама или папа придут за ним.
Женька не знал, что его родители не родные, а приемные, взяли его из дома ребенка. А потом почему-то передумали. С диагнозом дебильность его сдали в брянский детдом. На нервной почве от расставания с семьей у мальчика начались эпилептические припадки.
В США Женька попал спустя два года, вместе с группой детдомовцев, которые приехали сюда на зимние каникулы — одна пенсильванская некоммерческая организация ежегодно устраивает такие поездки. Российских сирот на время каникул расселяют по американским семьям.
Женька попал в дом к Риджине и Джеральду Рабб, супругам с двумя дочерьми. По идее, Риджина должна была бы считать дни до отъезда беспокойного жильца. 6-летний заморыш не спал ночами, вставал с постели, брал лист бумаги и мелко рвал его, стоя лицом к стене. Риджина моталась с ним по врачам, лечила, качала на руках, пока мальчик не заснет. А когда Женька вернулся в Брянск, собрала документы на усыновление. И поехала за ним в Россию.
Назад она привезла не только Женьку, но и еще одного пацаненка, Сашку, 4-летнего хулигана, от которого стонал весь детдом. В первый же день Сашка залез в машину Раббов, стоявшую во дворе, завел ее и въехал в стену гаража. Ремонт новенького авто обошелся в 4000 долларов. “У нас случилась такая funny story (смешная история)!” — без тени страдания на лице рассказывает мне о происшествии Риджина.
Теперь Сашку зовут Николасом, Женьку — Джорданом. В Америке они уже третий год. По-русски не помнят ни слова. Сашка-Николас, в отличие от Женьки, все, что связано с Россией, старается стереть из памяти. Даже не признает, что когда-то жил в этой стране...
А у Женьки-Джордана в Брянской области осталась баба Нина — тетка его приемной матери. Когда мальчика сдали в детдом, она очень переживала за него, навещала, брала домой на выходные. Этим летом Риджина с дочерьми ездила в Брянск — повидаться с бабой Ниной. Они переписываются и регулярно созваниваются.
Риджина достает письмо, которое на днях получила от нее.
“…Дорогие, любимые мои, спасибо вам за Джордана. Он так много страдал в своей жизни, и за это Бог послал ему вас. Я постоянно молюсь за вашу семью…” Кстати, от умственной отсталости Женьки не осталось и следа, а что касается эпилепсии, то доктора обещают через год отказаться от лекарств...


Старая добрая Пенсильвания
Международное усыновление — дело сложное и тягомотное. Нужно собрать кипы документов, дважды побывать в стране, где живет ребенок... На все про все обычно уходит 9 месяцев (словно вынашиваешь младенца) и порядка 10 тыс. долларов — за оформление документов, за авиабилеты. Правда, с недавних пор в США эту сумму в течение пяти лет вычитают из налогов, которые платят приемные родители. Никаких пособий или налоговых льгот усыновители не получают. Они получают только детей — нездоровых, с дурной наследственностью, с такими воспитанием и жизненным опытом, что не приведи господи… Зачем им это?
Чтобы понять, что движет этими людьми, я отправилась за океан. Небольшой город Скрентон в Пенсильвании утопает в зелени. Малоэтажная Америка: лужайки перед ухоженными домиками, никаких заборов, решеток на окнах. Много цветов и звездно-полосатых флагов — почти на каждом доме: американцы очень патриотичны.
Здесь не встретишь бездомной кошки или собаки — для них имеется специальный приют, но Скрентон буквально кишит зверьем. Белки, бурундуки, кролики, опоссумы шныряют тут и там, пятнистые олени бродят стадами. Жители жалуются — зверюги сжирают все их посадки. А попробуй в кого-нибудь хотя бы камнем бросить — защитники животных такой шум поднимут! В октябре, когда в лесах откроется сезон охоты, от живности совсем житья не станет. Из лесу зверье подастся в город — соображают, что тут стрелять нельзя!
Временами то на одной, то на другой улице слышна веселенькая музычка — это ездит фургончик с мороженым. Город маленький, будешь стоять на месте — много не продашь. Вот и катается мороженщик туда-сюда, привлекает покупателей мелодичными трелями.
В США провинция отличается от крупных городов не менее разительно, чем в России. И ритмом жизни, и ценами, и обликом жителей. Люди здесь спокойные, приветливые, толстые и очень добрые. Может быть, поэтому в Пенсильвании так много усыновленных детей.


Тоска по лысине
— Плохих детей не бывает! — убеждает меня Пола Зорк, вместе с мужем Френком взявшая 9 родных братьев и сестер из брянского детдома. — Бывают плохие воспитатели...
Что ж, ее дети — яркое тому подтверждение. Когда они только приехали из России, русскоговорящие соседи Зорков хватались за головы. “Сука”, “б…дь”, “м…к” — иначе ребята друг к другу не обращались.
Зато сами Френк и Пола, ни слова не понимая по-русски, не могли по достоинству оценить речь своих новоявленных деток и ласково улыбались в ответ. Сейчас, спустя год, все Зорки-младшие — вежливые, приветливые ребята.
— Я хочу иметь большую семью, — сказала мне жительница Скрентона Барбара Орази. — А зачем рожать новых детей, когда в мире столько брошенных, которым нужны родители? Это неразумно.
Барбара и Карл уже немолоды. Двух девочек из Кореи они взяли, когда две собственные дочери были еще маленькими. Когда 4 дочки подросли и вылетели из гнезда, родителям стало одиноко. “Глупо иметь большой дом и бродить по нему вдвоем”, — рассудила практичная Барбара. Всем бы быть такими “практичными”…
Двоих мальчишек, 11 и 12 лет, они усыновили здесь же, в Америке. А в 2001 г. Барбара услышала о российских сиротах, приехавших на летний отдых. Вернее, о том, что одну девочку из группы хотели удочерить, но не сложилось. В тот день дети уже улетали обратно в Россию. Барбара примчалась к автобусу:
— Где эта девочка? Скажите ей, что я ее удочеряю. Нельзя обманывать ребенка...
Барбара Орази считает, что приемных детей нужно брать не глядя — ведь родных-то мы не выбираем. В течение двух лет в ее доме появились Вика, Лена, Аня, Дима, Катя и младший Катин брат Пашка...
— Не берите его, он плохонький совсем, — говорили ей про Пашку в детдоме. “Плохонький” — значит и с головой, и со здоровьем беда.
— Но такому тем более нужна семья! — возмутилась Барбара.
Семья Орази достаточно обеспеченная: Барбара — вице-президент госпиталя для ветеранов Скрентона, Карл — менеджер в компании по продаже автомобилей. Ежемесячный доход — около 10 тыс. долларов, дети учатся в государственных бесплатных школах, медицинские страховки оплачивает госпиталь, в котором работает Барбара, так что проблем с деньгами нет. Сложнее со свободным временем, но тут все рассчитано. По утрам Карл — в фартуке, с полотенцем за поясом — кормит всех завтраком и развозит по школам. А когда дети приходят домой, их встречает уже Барбара. Никаких нянь, домработниц. Только раз в неделю приходит женщина, убирает в большом доме.
С 10-летней Энни и 12-летней Катей мы болтаем на просторной веранде. Только они из всех детей еще помнят русский язык, хотя говорят уже с акцентом.
— По России не скучаете?
Энни мотает головой, а Катя кивает:
— Я скучаю по подругам, учителям. Особенно по директору нашего детдома в Жуковке, Виктору Георгиевичу, по его лысине. Мы там все время его лысину трогали. Передайте ему привет, ладно? Хотела бы съездить их всех повидать, но не насовсем, мама с папой ведь здесь…
— А в Америке у вас подруги появились?
— О, подруг полно! — машет рукой Катя. — А вот мальчишек я ненавижу, они меня боятся, потому что я их бью.
— Папка у нас та-акой добрый! — вмешивается Энни. — Его можно обхитрить и все, что хочешь, выпросить.
— Карл сразу поддержал вашу идею — взять столько детей? — спрашиваю уже Барбару.
— С ним пришлось поработать, но недолго, примерно неделю, — смеется она. — А что ему оставалось? Я бы в любом случае сделала это. Сказала ему: “Карл, или ты с нами на этом поезде, или нет”.


“Приезжайте завтра”
Но усыновляют детей здесь не только обеспеченные люди.
Сестрам Лиле и Полине из Смоленска 17 и 18 лет. В Америку они попали три года назад. Пегги Филбин, мать-одиночка с 10-летним сыном, работала тогда в полиции. Она и не думала об удочерении, просто решила помочь русским девочкам, взять их в свой дом на летний отдых. А через полтора месяца не смогла с ними расстаться.
С Лилей и Полиной мы встретились в кафе, где они работают официантками — подрабатывают на учебу, ведь Пегги уже ушла в отставку, и пенсия у нее небольшая. Вообще в Америке большинство официантов — студенты, обучение стоит дорого, посетители понимают это и щедро дают чаевые.
Правда, Полина очень хорошо училась в школе и получила правительственный грант в 17 тыс. долл. на дальнейшее образование. Такие гранты, покрывающие львиную долю расходов на учебу, получают все примерные школьники из малообеспеченных семей. Но и лентяи не лишены возможности учиться в вузе. Если родители имеют низкий доход, то 2,5 тыс. долл. на это дело выделяет правительство штата, 2,5 тысячи — федеральное правительство. Учеба в государственных университетах стоит как раз около 5 тысяч. Есть еще одна возможность — образовательные кредиты. Их дают банки под низкий процент с рассрочкой на 20 лет.
Дайана Бриджес, мать троих детей, тоже не смогла бросить на произвол судьбы русских сирот, брата и сестру, которые отдыхали у нее летом. Усыновленные дети живут у нее уже три года.
По американским меркам достаток семьи Бриджес ниже среднего. Ежемесячный доход — 4000 долл. Из них 800 долл. съедает выплата кредита за дом (получен на 25 лет), 600 — коммунальные платежи, 400 — кредит за машину. Но Дайана с мужем на жизнь не жалуются. Медицинские страховки оплачивает фирма (законодательство предусматривает, что ею полностью должно покрываться лечение заболеваний усыновленных детей), продукты в Америке стоят недорого, а детскую одежду знакомые передают друг другу, когда дети подрастают — точь-в-точь как у нас...
Усыновлять из России труднее, чем из других стран, говорят сами приемные родители. Например, когда Пегги Филбин, приемная мать Лили и Полины, собралась в Россию оформлять удочерение, в посольстве ей перепутали дату начала визы — вместо заявленного 24 декабря шлепнули 27-е. Пегги не заметила ошибки и прилетела в Москву 26 декабря.
— Ничего не знаем! — сказали ей в “Шереметьево-2” и обратным рейсом отправили в Америку.
Дети, о которых я рассказываю, обрели семьи с помощью агентства, созданного нашей бывшей соотечественницейТатьяной Суслиной. Все они никогда не были бы усыновлены в России — из-за возраста, из-за состояния здоровья. Но это агентство до сих пор не получило российской аккредитации. Это означает, что приемные родители, пользующиеся его услугами, при подготовке документов, должны дополнительно прибегать к помощи какого-либо другого американского агентства, аккредитованного в России. А это лишние (и весьма немалые) затраты.
— Достаточно у нас уже американских агентств! — так незамысловато объясняют свою позицию чиновники.
Вот только сирот-то у нас куда больше...
— Нельзя отдавать детей за рубеж, у нас население стареет, кто будет потом кормить наших пенсионеров? — сказала в недавнем телеинтервью депутат Госдумы Светлана Горячева.
Нет, Светлана Петровна, эти дети не будут кормить пенсионеров. По статистике, около 90% выпускников детдомов пополняют армию алкоголиков, наркоманов, преступников...


Хорошая мода
23 сентября этого года в Вашингтоне проходило вручение престижной награды, учрежденной конгрессом США, — “Ангел усыновления”. В числе награжденных — агентство Татьяны Суслиной, Карл и Барбара Орази, Френк и Пола Зорк.
На церемонии вручения присутствовала кинозвезда Джейн Сеймур.
— Можно ли приемных детей любить наравне с родными? — спросила я у нее.
— Бывший муж после развода оставил мне двоих своих детей, — ответила актриса. — По опыту могу сказать: полюбить чужих детей совсем несложно...
Таких торжественных лиц, как у получающих награду “Ангелов”, я не видела давно. По-настоящему гордиться наградой своей страны можно, только если ты гордишься этой страной.
В Америке мода на усыновления? Что ж, если угодно, можно назвать это и так. А еще там мода на помощь слабым. Поэтому американцы берут в свои семьи чужих детей. В России такой моды нет. И мы не усыновляем даже своих. Кто введет у нас моду на доброту?
На том торжестве мне было немного больно — несмотря на то что я искренне радовалась за наших детей, нашедших здесь семьи. Ведь обретя свою новую родину — Америку, они потеряли старую — Россию. И Россия потеряла их. Не смогла, не захотела прийти им на помощь.


Московский Комсомолец
от 19.10.2004
Ирина ФИНЯКИНА, Вашингтон—Скрентон—Москва.
http://www.mk.ru/numbers/1327/article40976.htm